— Здравствуйте!

— Я просто не замечаю их, вот и все. Надо заниматься профессией, господа. Уж коли дана тебе профессия, то занимайся ей, делай это честно.

— Состояние любви к Родине, как бы это пафосно сейчас не звучало. А это в душе каждого. Это не политика, это не власть, это — ощущение страны. Если я живу здесь, и мне это нравится, то я люблю свою Родину. Я могу против чего-то бастовать, если меня не устраивает положение дел, но я люблю Родину. Вот, наверное, это ощущение роднит меня с тем, о чем писал Сергей Александрович Есенин. Он писал это не для Интернета, не для телевидения или собственного пиара. Он писал, потому что он так чувствует и так думает:

Вот это ощущение мне очень близко. И когда Родину начинают обижать со стороны, я обижаюсь сам, воспринимаю это как личную обиду. Вот, что человека объединяет с Родиной, ощущение того, что она — это твой дом, твои родители, близкие.

— Я бы очень хотел, чтобы сегодня как можно больше людей пришли на спектакль. В кои-то веки сюда приедешь… Я хочу приезжать сюда почаще, потому что здесь ждут, хотят видеть и слышать. Я обещал и приехал. В последний раз я приезжал на «Амурскую осень», играл Сирано де Бержерака и получил приз за лучшую мужскую роль. Что было приятно, ведь это был антрепризный спектакль. Сейчас я решил сделать версию этого спектакля с артистами московского губернского театра. 

— Я надеюсь, что мы сюда приедем на гастроли. Хотелось бы приезжать почаще, тем более, есть, что показать. Я теперь как худрук и как продюсер.

 — Существует все-таки штатное расписание, но у меня всегда есть резерв для заслуженных артистов. Так что товарищи заслуженные артисты, если есть желание, я рассмотрю ваше предложение. Хороших артистов я ценю. И выступаю за классический, человеческий театр. Театр для людей — это не превалирование формы над содержанием. Потому что сейчас есть тенденция (особенно среди московских режиссеров) идти в ногу с тенденциями европейских театров и придумывать экстравагантные формы. Мне кажется, что нет ничего прекрасней классики, которая является основой. 

Это не значит, что нужно выступать в классических костюмах, а постановку делать хрестоматийной, нет. Автор может быть и должен быть современным. Осовременивание — это одеть всех в джинсы, а современность — это тема, которая и в XVIII, и в XIX веке абсолютно точно подходит и к нашему XX веку. Этим и хороши наши авторы — то, что писалось в XIX веке, осталось актуальным и сейчас. Спектакль может быть необычной формы, но, в то же время, человеческие отношения, разговор о душе — это самое главное. Нужно говорить об этом, чтобы люди уходили с сильными ощущениями.

— Да, наверное, хулиган, потому что в профессии могу выбирать роли самые неординарные и неоднозначные. Мне кажется, в этом и есть жизнь актерская. Играть одно и то же всю жизнь — да нет ничего скучнее! Так же как жить однотонно, скучно — это не интересно.

— Официально Московский губернский театр существует полгода, до этого это было два областных театра. Ну и дальше мы не останавливаемся в своем развитии. Ибо дальше Московский областной дом искусств, художественном руководителем которого я являюсь, присоединяется к театру, и теперь все здание, равно как и сама организация, будет называться Центр развития театральных искусств «Московский губернский театр». Это дает нам возможность проводить различные фестивали, лаборатории, театральные школы. Возможностей стало больше. Есть свой оркестр, вокалисты, актеры-танцоры. Помимо этого, состоялось пять премьер. О театре говорят — его кому-то хочется не заметить, но это невозможно. И поклонницы есть, и фанатки.

— Спасибо большое, но мы на себя много не берем. Есть молодой коллектив, есть взрослые маститые артисты. Команда — это самое главное. На этот сезон мы наметили 10 премьер, в том числе и детские спектакли. Обратите внимание, в кино у нас не так много детского репертуара. В основном — анимационные фильмы заграничного производства. На телевидении детских фильмов нет, даже советских фильмов нет. Раньше было ощущение внимания к детской аудитории. Пора это возвращать.

Кстати, я не запрещаю актерам сниматься в кино, говорю, что мы сделаем несколько составов, чтобы вы могли сниматься. Только, имейте совесть, снимайтесь в хорошем. Не нужно левой рекламы. Скорее, речь идет о достоинстве.

— Помнится, были какие-то клипы на заре юности моей. И у Газманова, и у Любе, это шло в промо-компании к фильмам, над которыми я работал. Был любопытный клип Басты, Вася написал клип на стихи Высоцкого.

— Благовещенск — город интересный, такая приграничная полоса. Здесь есть надписи на китайском, в Китае — надписи на русском. Ощущение интересное. В Китае местные жители говорят почти без акцента, он такой, забавный. Наверное, бизнес делает свое дело там и здесь. Бизнес — сложная составляющая, в которой, наверное, не всегда можно остаться человеком. Хотелось бы, чтобы бизнес был с человеческим лицом. Про это как раз спектакль «Нашла коса на камень» с Димой Дюжевым. Рекомендую посмотреть, если будет возможностью. Это красивое зрелище, как настоящий губернский праздник с оркестром. Там цыгане, медведи — все есть! Главный герой в зал говорит: «Сколько можно воровать-то? Расчет не обязательно обозначает жульничество. Из бюджета не выйду». Это должны повторят все российские чиновники. 

— Самое главное — выдерживать эти эмоциональные нагрузки, поскольку ты понимаешь, что не для себя работаешь. Любая роль — это психологический тренинг, ты проверяешь себя самого. Вживаясь в роль, ты как будто проживаешь другую жизнь, чтобы что-то понять о себе. У тебя колоссальная ответственность перед зрителем, который ждет и порой даже требует новых работ. Живое исполнение на сцене по восприятию сильно отличается от выступления по телевидению. Кстати, наш театр — единственный в России, в котором есть функция тифлокомментирования для незрячих людей. Для людей незрячих и слабовидящих это очень важно, что они находятся в живой атмосфере театра. Они же чувствуют эту энергию от зрителей, от актеров. Наравне со всеми. Живое исполнение на сцене никогда не заменит фильма.

Интервьюер: Макс Радман