О переселении редких видов растений и животных из зоны затопления Нижне-Бурейской ГЭС

Телеверсия беседы
Михаил Лесик и Валентина Старченко
защитники природы
05 октября 2015
ВКонтакт Facebook Одноклассники Twitter Яндекс Livejournal Liveinternet Mail.Ru
Ведущий охотовед Дирекции по охране животного мира Михаил Лесик и доктор биологических наук Валентина Старченко рассказали о том, какие меры принимаются по сохранению флоры и фауны долины реки Бурея, которая в скором времени будет затоплена.

— Я думаю, мы все знаем, кто главный враг природы — это человек. А вот что мы такое делаем, что потом приходится пересаживать растения, переселять животных?



 М.Л.: В первую очередь, человек, когда занимается хозяйственной деятельностью, нарушает целостность природы. Прокладываются маршруты, строятся электростанции. Одна новая дорога для небольших животных будет преградой для перемещений. А про такие большие объекты, как создание водохранилищ, и говорить не приходится — это очень серьезное вмешательство в природу. 

— У нас уже есть Бурейская ГЭС, а дальше запускается еще целый каскад. Я так понимаю, вы задумываетесь об этом заранее?

М.Л.: Конечно, это происходит сейчас. В следующем году будет запускаться Нижне-Бурейская ГЭС, и ряд компенсационных мероприятий по сглаживанию негативного воздействия этой ГЭС уже осуществляется, работают программы.

— Что касается программ, я бы хотела поговорить о тех, что касаются редких растений. Я так понимаю, процесс переселения уже прошел? Вообще, это занимает много времени?



 В.С.: Процесс спасения растений зависит от целого ряда факторов. У нас долина Буреи — уникальный объект в отношении растительного мира. Достаточно сказать, что более 50 % всех растений Амурской области произрастает в долине Буреи, хотя сама площадь этой территории занимает всего 2 % от площади всего Приамурья. Свыше 70 видов занесены в Красную книгу РФ и региональную. Когда мы анализировали и проводили мониторинг растительного мира, мы выделили пять видов растений, которые крайне нуждаются в перенесении из зоны затопления. Ни один из этих видов больше нигде в Приамурье не встречается. Уже известно, что это зона будет затоплена. Поэтому весь полевой сезон был посвящен как раз вопросу перемещения этих растений на территорию с более-менее аналогичными условиями.

— Валентина Михайловна, вы уже можете сказать о каких-то результатах? Растения прижились на новом месте?

В.С.: Сказать об этом мы можем только через несколько лет. Когда мы в последний раз ездили на новое место, растения чувствовали себя неплохо. Но есть несколько вопросов: переживут ли они зиму? Переживут ли они следующую весну? Поэтому сказать точно мы пока не можем. Времени осталось немного, поэтому мы параллельно ведем другие работы: собираем семена, чтобы в случае необходимости можно было посеять растения в других местах. 

— Когда читаешь сообщения в прессе, что каждый день исчезает какой-то вид, то в это не верится. Это действительно происходит?

В.С.: Конечно. У нас есть Бурейское и Нижне-Бурейское водохранилище. Долину Буреи затопили очень сильно, для ботаников это считается экологическим преступлением. Если редкие растения пропадут, то в мире их вообще не останется. 



— Михаил Викторович, для Приамурья вопрос исчезновения утки-мандаринки актуален? 

М.Л.: Глобальной угрозы исчезновения мандаринки нет. Она достаточно распространена по Амурской области, селится не только на Бурее, но и на других речках. Птица очень красивая, достаточно пугливая. Хотя нам удалось и понаблюдать за ней в этом году, и поснимать. Вообще, для этой утки возникли проблемы не только на этапе строительства ГЭС, но и с жильем. Дело в том, что она селится в дуплах больших деревьев по берегам рек, а в последнее время при текущем темпе лесозаготовки больших деревьев не осталось. Мы начали строить искусственные домики. Возникли, конечно, небольшие сложности — мы старались сделать эти «дуплянки» максимально приближенными к естественной среде обитания утки. 

— Скажите, правда ли это, что есть нормы евростандарта, применяемые к дизайну утиных жилищ, и эти стандарты не согласуются с нашей действительностью? 

 М.Л.: На самом деле, основное требование — простор, чтобы утка там поместилась с утятами. Сейчас уже можно сделать вывод, что утки селятся в эти домики. 



— Я считаю, что люди, работающие с животными, самые креативные. Вы создаете для братьев наших меньших кормушки и чесалки, и называете их оригинально. Например, столовая «Счастливая свинья» или массажный кабинет. Откуда у вас это?

М.Л.: Когда мы прошлой зимой осуществляли этот проект, нам помогали студенты. В общем-то это их идеи. Кто-то из них решил пошутить и прикрепил табличку «Столовая «Счастливая свинья». Животные очень хорошо ходят к этим кормушкам: кабаны, изюбри, косули, медведи иногда. У нас стоит задача не то чтобы переселить, скорее оттянуть эту популяцию парнокопытных от будущего моря. Оно станет доступным, будет посещаться людьми. Соответственно, есть возможность, что появятся браконьеры. Вот именно этого мы бы и хотели избежать, оттянув зверей немного подальше. 

Интервьюер: Первый областной канал