Ситуация в образовании ухудшается каждый день, пора принимать срочные меры

К Солженицыну и его творчеству можно относиться по-разному, как и к включению его книг в школьную программу. Но когда Наталья Солженицына на днях настойчиво убеждала Путина в том, что министерство образования творит в школах безобразие, в частности, в разы уменьшая количество часов, отведенных на изучение литературы, – за это ей можно только сказать «спасибо». И когда в ответ на реплику президента о том, что часов становится меньше потому, что приходится делить их на большее число предметов, она убеждала его, что не нужно иметь в школе так много предметов, и что изучение русской литературы куда важнее изучения проблем организации личной и деловой коммуникации, она делала доброе дело.

То, что бóльшую часть граждан России не устраивает существующая система образования, – неоспоримый факт. По последним данным Левада-центра, в той или иной степени довольны положением дел в этой сфере лишь 19%, а не устраивает оно почти половину – 49%. При этом хуже отношение к образованию за последние годы было только в 2005 году: тогда состояние образования устраивало 17% россиян, не устраивало – 58%.

Это, кстати, было время, когда нынешний министр стал статс-секретарем министерства образования и терроризировал систему своими нелепостями. Его тогда пришлось из министерства выгнать. В 2007-2009 гг. ситуация чуть улучшилась. Но поскольку Фурсенко был немногим лучше, то доля тех, кого образование не устраивало, выросла с 37% в 2009 году до 45% в 2011-м, а сегодня, с возвращением Ливанова, доросла до вышеназванных 49%.

Как, скажем, люди в стране могут относиться к министру, который, не подумав, призвал разрешить ношение в школах одежды, предписываемой нормами шариата? Это еще могло бы выглядеть казусом заговорившегося бюрократа, если бы не было иных гласных или негласных скандалов и нелепостей. Если говорить о той же литературе, то к лету министерство составило на основе «интернет-обсуждения» и вынесло на обсуждение экспертов (хорошо, что только их) список обязательной литературы, в котором не оказалось произведений Пушкина, Лермонтова и Тургенева. Понятно, что определенного рода «живущие в Интернете» граждане таких книжек не читают, но получается, что эти имена и книги незнакомы и руководителям министерства образования, и в том числе самому министру. Так чего же ждать от него увеличения часов на преподавание в школе русской художественной словесности?..

А уже в начале ноября Ливанов поразил страну еще одним казусом: его министерство составило списки университетов, не соответствующих статусу учреждения высшего образования. То, что там оказались многие ведущие вузы страны, еще можно было бы понять, хотя и вызывает удивление, поскольку речь шла о востребованных и популярных учреждениях с высоким конкурсом поступающих. Но оказалось, что этот разрекламированный мониторинг был проведен по четырем более чем странным показателям – например, «критерию эффективности».

Эффективность преподавания, конечно, чуть ли не главная вещь для вуза. Но Ливанов решил определять ее не по чему-нибудь, а по баллу ЕГЭ, с которым студенты поступают в вуз. Это все равно что определять эффективность обработки материала на предприятии по качеству поступающего сырья. Любому человеку (если он, конечно, не руководитель министерства образования) понятно, что эффективность преподавания – это то, как и чему человека научили в вузе, а не то, с какими показателями он в него поступил.

В вузы, что естественно, зачисляют тех, кто имеет лучшие показатели среди тех, кто подал заявление на зачисление. Зачисляют с теми баллами, с какими люди приходят. Вопросы тут даже не к школе, а к ЕГЭ. Даже если вдруг вуз решит, что балл его не устраивает, и абитуриента не зачислит, то последний подаст в суд и будет зачислен в соответствующем порядке. Вуз вообще не определяет, с какими баллами зачислять абитуриента, а с какими – нет: это определяет как раз министерство. Которое после этого ставит вузу в вину то, что он исполняет его глупые приказы и нормы...

Другой замечательный критерий, который был использован, – число обучающихся иностранных студентов. То, что российские вузы, вообще-то, должны в первую очередь обучать студентов из своей страны, для дельцов из команды Ливанова никакого значения не имеет. Точнее, имеет, но скорее негативное, потому что за обучение своих граждан должно платить министерство. А за обучение иностранцев будут платить они сами, и по другим ценам.

И это мы еще оставляем за скобками то, что вузы вообще нелепо сравнивать по этим показателям: одни направления обучения традиционно считаются более сильными в одних странах, другие – в других. При этом мониторинг еще не учитывал и то, какую страну представляет иностранный студент, потому что можно иметь в наличии стремящихся в твой вуз французов, а можно – привлеченных в него киргизов. И это все-таки будут показатели разной степени востребованности и разного качества контингента.

Может показаться резонной оценка вуза по объему научной работы, но сама она оценивалась по полученному за нее доходу. Тот момент, что монография по истории гуннов, скорее всего, не принесет дохода, а разработка нового оформления жевательной резинки – принесет, людям с уровнем мышления, как у Ливанова, просто непонятен. Раз денег не приносит, раз продать нельзя – значит, научной ценности не имеет. И если это – не то, на чем можно уже сегодня заработать, то это уже не наука. Правда, разработки Жореса Алферова, благодаря которым стало возможным существование современных компьютеров и мобильных телефонов, были оценены в полной мере спустя десятилетия, – но это не читавшим Пушкина сотрудникам Ливанова и ему самому тоже неизвестно.

Еще одним критерием оценки был вполне родственный показатель – доход вуза, который, кстати, в первую очередь складывается из денег, которые ему дает министерство образования. Кто ему нравится – тому оно дает, кто не нравится – тому не дает... И их же признаёт неэффективными, потому что само денег им не дает! Ровно то же самое – и с обеспеченностью площадями, которые тоже зависят от выделенных вузу помещений.

Впрочем, неразумность и нелепость критериев имеют вполне рациональное объяснение. Признание вуза неэффективным дает возможность министерству образования расформировать этот вуз и получить право распорядиться его помещениями и зданиями. И, по странному стечению обстоятельств, вузы, попавшие в список неэффективных, имеют весьма неплохие здания и расположены на очень дорогих участках земли. Скажем, наиболее громко прозвучавшие РГГУ, МАРХИ, Литературный институт имени Горького расположены в Центральном округе Москвы. Их здания и землю, на которой они расположены, можно очень выгодно пристроить и получить главное, что греет душу Ливанова и его команды, – деньги. Причем вовсе не обязательно в бюджет министерства...

А кроме того, на основании пресловутой «неэффективности» эти несчастные вузы можно с кем-нибудь объединить, то есть либо присоединить к тому или иному вузу, более симпатичному министерству в силу той или иной мотивированности его руководителей, либо назначить в уже объединенный новый вуз нового руководителя, который либо нужен на этой должности министру, либо будет ему «очень благодарен».

Если бы Ливанов имел хотя бы крупицу чести, он ушел бы в отставку еще после своего «хиджабного» скандала, и это понятно всем. То, что он не хочет уходить, и что, тем не менее, его нужно как можно скорее выгонять, тоже понятно всем.

Понимание нужно превращать в действие. Так, студенты уже выразили ему недоверие. В частности, отставки Ливанова уже потребовал Российский профсоюз студентов (РПС). Как заявил председатель профсоюза Алексей Казак, вскоре организация примет резолюцию с призывом к президенту России уволить главу Минобрнауки за непрофессионализм и своекорыстные мотивы деятельности. Но, вообще-то, и самим преподавателям, и университетам тоже нужно проявлять активность, а не ждать, пока их будут защищать студенты.

И еще один штрих к сложившейся в образовании ситуации. Всего 11% граждан считают, что за прошедший год система образования в стране улучшилась, 32% – что она ухудшилась. Лишь 31% россиян полагают, что в стране еще можно получить хорошее образование, и в сравнении с прошлым годом их стало меньше. А вот почти две трети (59%) полагают, что такого образования в России получить уже нельзя. Год назад их было 50%.

За недолгий период существования правительства Медведева из него были уволены уже два министра – Говорун и Сердюков. Первый вроде как ушел сам после президентского выговора, второго сняли чуть ли не за то, что он мешал объективному расследованию резонансных уголовных дел. В армии сейчас, похоже, праздник. Хочется, чтобы он наступил и для работников образования, причем как можно скорее.

Источник статьи в Интернете