Та командировка в Усть-Нюкжу на праздник оленевода не предвещала ни чего кардинально нового и уж тем более острых, непередаваемых ощущений. Ну, что может случиться неординарного если сценарий праздника не меняется ни во времени, ни в пространстве. Очевидно, что будут скачки на оленях по протоке Олекмы. Естественно, не обойдется без традиционных, национальных угощений и состязаний на ловкость. Как всегда гости праздника прикупят оленины… В общем, как-то так и ни шага в сторону.
Журналистов, заехавших в эвенкийское село денька так на три, традиционно поселили в местной гостинице, если таковую можно назвать гостиницей. Так, комнатка с кроватями и шкафом для одежды с оторванной дверкой и удобствами на улице. Собственно говоря, в помещении и делать то было нечего, разве что кинуть уставшие кости часиков на шесть глубокого сна.
Надышавшись до одури свежим воздухом и наговорившись о жизни с местными жителями, Юрий М. дополз до гостиницы и завалился в кроватку. Денек выдался на славу. Все дело в том, что в Усть-Нюкже живет один очень хороший человек по имени и фамилии Вадим Иванищенко. Ранее он заведовал школьным музеем, а когда тот сгорел вместе со старой деревянной школой, от дел отошел. На пенсию. Вадим – местный старожил, давно здесь живет, много знает и помнит, а потому Юрий с удовольствием выуживал из него информацию по части местного фольклора.
Красивые легенды
От Вадима Федоровича журналист узнал, что Усть-Нюкжа означает «голубая долина» и, что эвенки поклоняются одному богу – огню. Они хорошо сидели за столом, закусывая настойку на таежных кореньях пельменями из оленины и брусникой, заготовленной с осени из деревянной кадки.
«Перед тем, как приступить к еде, настоящий эвенк обязательно кинет кусочек мяса или лепешки в огонь, - начал застольное повествование Вадим, - первую рюмку водки он тоже подарит огню. Приезжал к нам недавно один миссионер из Африки, также как и меня его Вадимом звали. Хотел библию перевести на эвенкийский язык и обратить оленеводов в христианскую веру. Зимой дело было. Поехал он в табор. По дороге шибко замерз и когда, наконец, добрался до места, спрашивает у местного охотника, мол, как вы тут живете в таком холоде. Тот ему отвечает: ты же миссионер, ты ближе к богу, помолись, чтобы стало тепло. «Не могу» - ответил Вадим. Тогда эвенк кинул жир в костер, и стало тепло. И с охоты пришел с добычей. «Вот видишь, - сказал охотник, наш бог лучше, чем твой. И согреет, и накормит. Миссионер все понял и уехал ни с чем».
«У эвенков много красивых легенд, - продолжил Вадим Иванищенко, аппетитно закусывая настойку на аралии сочным пельменем, - только они ни с кем не делятся, чужому человеку не расскажут. Очень бережно они хранят эти легенды в своей душе. Если не сильно торопишься, то одну расскажу. Ну, тогда слушай. У нас в поселке красивых девушек называют – Сардана. Переводится – саранка. Так вот, жил в здешних местах оленевод, звали его Андо. Однажды зимой он пошел искать оленей, сильно мела пурга, и он заблудился. Чтобы не замерзнуть, он накрылся кухлянкой, согрелся и заснул. Проснулся, пурга утихла, он думал, что солнце согревает, а это его олени нашли и дыханием всю ночь обогревали. Снег в округе от этого тепла растаял, и из-под земли вырос цветок – сардана. Сорвал он тот цветок и решил подарить своей невесте Юкте. Когда Андо подошел к чуму, то услышал голоса. Из чума вышла Юкте с незнакомым парнем. Андо протянул цветок, но его невеста сказала, мол, зачем он, что с него толку, замерзнет и выброшу его. Мне мой жених подарил новый медный чайник. Ушел Андо, плакал всю дорогу, а когда пришла весна, решил посмотреть, как живет его любимая Юкте. Шел он той же тропинкой, где ронял слезы, и каждая его слезинка превратилась в сардану. Пришел Андо, а чума то и нет, а на месте костра лежит ни кому не нужный, закопченный чайник. Тот самый, за который Юкте променяла его чистую любовь».
Дрожь земли
…Юрий лежал уставившись в потолок, прокручивая в голове все, что ему рассказал Вадим, стараясь запомнить каждое его слово. По приезде на большую землю ему предстояло написать серию материалов, один из которых будет обязательно называться «Легенды голубой долины». «Амурская правда», хоть и с задержкой доставлялась в Усть-Нюкжу, а значит, его материалы будут обязательно прочитаны местными жителями, для которых эти легенды не красивая сказка, а сама жизнь.
Вскоре он погрузился в глубокий сон. Примерно в час ночи раздался крайне неприятный громкий скрежет, стены гостиницы содрогнулись, и на пол повалилось все, что плохо лежало. Что это было? Первая мелькнувшая мысль – что-то случилось с котлом в кочегарке, что примыкала к гостинице. Может и так, но спать больше не хотелось.
Ровно через час за окнами снова раздался какой-то неестественный, пугающий гул, и крайне неприятной дрожью колыхнуло стены. В бетонном двухэтажном интернате, куда поселили гостей, приехавших на праздник, подпрыгнули кровати, сдвинулась с места мебель. Дрожь длилась не больше трех–четырех секунд, но этого вполне хватило, чтобы осознать природную мощь, до утра лежать с открытыми глазами и дурным предчувствием.
Будут ли еще толчки, или это все? К сожалению, это было еще не все. Ровно в семь утра картина снова повторилась. Директор местной школы поведал, что ему позвонили из Тынды и сообщили, что сейсмостанции зафиксировали три толчка, самый сильный из которых – пятибалльный, произошел в два часа ночи. Эпицентр пришелся на поселок Юктали, что в нескольких километрах от Усть-Нюкжи. Мало того, службы МЧС предупредили, что в ближайшие часы прогнозируются новые толчки, и не исключено, что более мощные, вплоть до девяти максимальных баллов.
Что такое девять баллов местные жители со стажем знают прекрасно. Пятого января 1958 года случилось первое за всю историю поселка мощное землетрясение, а всего девять лет спустя – второе. Старожил Вадим Иванищенко хорошо помнит тот день 18 января 1967 года.
«В нашем деревянном доме лопнула балка крыши, разъехались стены, но дом к счастью устоял – вспоминает он. - На Олекме растрескался двухметровой толщины лед, и огромные многотонные глыбы словно пушинки выкинуло на берег. С гор с треском летели огромные валуны и изуродованные деревья, а гул, идущий откуда-то из-под земли, продолжался весь день. Это было по-настоящему страшно».
«Вот только девяти баллов и не хватало, - подумал Юрий и позвонил в редакцию, мол, не желаете ли заполучить эксклюзивчик от первого лица? Естественно ему дали добро и неограниченную газетную площадь, причем написать о землетрясении нужно было быстро, прислать еще быстрее, потому как материал был естественно запланирован в номер, то есть в тот же самый день должен был уйти в печать. Такими удачами разбрасываться не пристало.
В принципе, для журналиста со стажем это задание было несложным, хотя пара нюансов присутствовала. Во-первых: с Интернетом в Усть-Нюкже была беда, и отправить материал было проблематично. Вторая неприятность состояла в том, что в ноутбуке Юрия отсутствовала батарейка, а значит, для работы нужна была розетка. А она находилась в гостинице из которой всех выгнали в связи с опасностью толчков в девять баллов, о которых предупредило местное МЧС.
Оставаться на улице и ждать апокалипсиса, было не самым продуктивным занятием. Не дождавшись в течение часа девяти обещанных баллов, Юрий всем сказал, что лучше он умрет под завалами достойно, чем провалит редакционное задание, и пошел в свой гостиничный номер, где было вдоволь напряжения в 220 вольт.
Школа устояла
Часа через два после утренней побудки произошел еще один толчок, слава богу не девятибалльный, а раза в два слабее, стены трехэтажной школы – самого высокого строения в Усть-Нюкже, ощутимо тряхнуло, со всех щелей посыпалась штукатурка, с подоконников и столов брякнулись на пол цветы и вазочки. Занятия отменили.
«Кто знает, что будет дальше, - сказал директор, - нужно хорошенько со специалистами осмотреть все здание, а уж потом запускать учеников».
Опасения директора были не напрасными. Дело в том, что школа находится в аварийном состоянии и никто не может дать гарантии, что при более сильных толчках здание выстоит. Усть–Нюкженская «альма-матер» относительно молодая, ее построили взамен сгоревшей деревянной, вроде как по сейсмоустойчивому проекту, но что-то проектировщики или строители явно намудрили со сваями. То ли мерзлота оказалась не такой вечной, то ли забили неглубоко…
«Когда школа сдавалась, - грустно улыбнулся директор, - архитектор меня заверил, что это здание его переживет. Он был тогда в преклонном возрасте, и я подумал, что лучше бы школа простояла подольше».
К счастью, беглый осмотр здания серьезных разрушений не выявил. Хотя, трудно было сказать, как глубоко ушли многочисленные трещины по стенам и стыкам потолка. К слову заметить, в школе планировался большой, праздничный концерт ко Дню оленевода, но по понятным причинам, от него пришлось отказаться.
…К тому времени Юрий Мостославский уже написал материал, теперь его нужно было отправить на большую землю, но интернет отчаянно тупил, отказываясь поглощать несчастные килобайты. С десятой попытки текст удалось-таки «впихнуть» во всемирную паутину – задание выполнено.
Весь день земля периодически подрагивала, но на толчки в один – полтора балла уже никто не реагировал. Эвенки готовились к празднику, которого не могло отменить ни одно землетрясение.
