Джон продолжал неистово коллекционировать, тратя гонорары от концертов и оставляя на жизнь по минимуму. В его коммунальной квартире уже не оставалось места для семейного счастья — сплошь коробки и ящики с раритетами, ценность которых знал и понимал лишь он сам. Спасти ситуацию мог музей, о котором давно мечтал, но не государственный с непонятной политикой, а его личный и честный. Но в Советском Союзе частной собственности не было, а значит и создание частного музея было мечтой несбыточной.
Джон рассказывал, что органы внутренних дел за ним пристально наблюдали, зачастую встречали с гастролей, бесцеремонно потроша чемоданы и сумки. Находили — забирали. В картотеке ярославского уголовного розыска значилось: «Мостославский Джон Григорьевич. Артист оригинального жанра. Опасен. Склонен к приобретению антиквариата». Коллекционировать становилось все сложнее. В любой момент к нему домой могли нагрянуть люди в форме и… Джон старался об этом не думать, но на всякий случай прятал наиболее ценные экспонаты у своих друзей с незапятнанной для органов репутацией.
В 1991 году власть в стране сменилась, начался хаос с приватизацией и Джон понял, что это шанс, которого он не упустит. Он пошел в управление культуры Ярославской области и раскрыл карты. И не просто предложил самостоятельно построить музей, не попросив ни одной бюджетной копейки, но и указал нужное ему место. В самом историческом центре города на волжской набережной на территории бывшего имения генерала Дедюлина. Здесь нужно заметить, что к тому времени от имения остался лишь деревянный ледник, пусть и исторический, читай - охраняемый государством, но уже не подлежавший восстановлению. В Управлении пошли Джону навстречу, сознавая, что в городской казне денег на культуру нет и неизвестно когда теперь появятся. А, тут чудак сам их предлагает. По остаточной, но приличной стоимости Джону продали землю, он снес никчемный, полуразваленный сруб и выстроил трехэтажный особняк с мансардой и балконом в архитектурном стиле исторического Ярославля.
Злые языки защебетали, что мэрия Родину продает, да кому? - фокуснику — еврею. Да и друзья ему говорили, мол, Джон, что ты делаешь? Кому твой музей нужен? Обанкротишься. Продай ты свои сокровища, уезжай из страны и живи безбедно. В чем-то они были правы. В Ярославле даже государственные музеи, при финансовой и прочей поддержке пустовали и влачили жалкое существование. Но Джон был непреклонен, полон сил, к тому же он продолжал гастролировать и прилично зарабатывать.
В 1993 году в Ярославле и стране в целом открылся первый частный музей «Музыка и время». В ту пору часы, музыкальные инструменты и колокола с колокольчиками были основными и самыми яркими экспонатами — отсюда и пришло в голову коллекционера такое название. Отметим, что это не простые часы и музыкальные инструменты, а с вековой историей и много старше. И при всем при этом все экспонаты здесь можно было трогать руками, сидеть в антикварных креслах, принадлежащих знати, накачивать меха и нажимать на клавиши, крутить шарманку, фотографироваться... И даже венчаться. Здесь все было разрешено, как ни в одном музее страны, да пожалуй и мира.
Откуда эти богатства это у Джона? Да, каждый раз по-разному. Много своих сокровищ он подобрал на свалке или на пути к ней. Все сломанное, убитое временем и наплевательском отношением к истории. Что-то покупал, выменивал, «вынюхивал»... Восстановление или реставрация отдельных экспонатов стоила ему бешеных денег, но когда они начинали звучать или отсчитывать время, все затраты окупались с лихвой. Нет, не финансово, а душевно. Возвращение к жизни любого старинного инструмента для истинного коллекционера — это и есть смысл его жизни.
...В одной деревне, в Угличском районе в доме культуры он увидел трубу старого патефона, в которую киномеханик бросал окурки. Джон спросил директора, насколько нужен ему этот экспонат. Тот ответил честно: «Если нравится - возьми, все равно выброшу».
...Проходя мимо стройки Джон заметил, что работяга раскалывает грецкие орехи какой-то статуэткой. Подошел — полюбопытствовал, внимательно осмотрел и чуть дара речи не лишился. Это была статуэтка «Эсмеральда с козочкой» - героиня из романа «Собор Парижской богоматери», причем, не новодел какой-то, а работы итальянского мастера с личным вензелем. Работяга с огромным удовольствием и улыбкой до ушей отдал «ударный инструмент» за бутылку, а Джон позже выяснил, что таких статуэток в мире осталось всего три.
«А вот эти настенные часы из дома самого Антона Павловича Чехова, - рассказывал племяннику Джон, когда тот к нему приехал в гости посмотреть музей. - Достались они мне в жутком, нерабочем состоянии, в грязном и рваном мешке из-под картошки. Да еще и со словами: «забирайте скорее, пока не выкинул». ...А вот за эти каминные часики в свое время я отдал новенького «Жигуленка». Представляешь, как жена была счастлива. А, знаешь сколько сегодня они стоят? Мне за них предлагали пять новых автомобилей «Вольво». Да, не расстанусь я с ними ни за какие деньги».
Все часы, а их несколько десятков, показывают разное время. Так придумал Джон, чтобы они играли музыку не все разом, заглушая и перебивая друг друга, а можно было слышать каждое неповторимое дыхание времени. Часы для него не просто механизмы, а живые души и это не метафора. Джон неоднократно замечал, что когда болеет, часы начинают сильно отставать или вовсе останавливаются безо всякой причины. Как только дела со здоровьем шли на поправку — ход времени восстанавливался. Мистика? - может быть.
Джон собрал огромную коллекцию граммофонных и патефонных пластинок, среди которых есть бесценные раритеты с голосами замечательных исполнителей прошлого: Фёдора Шаляпина, Леонида Собинова, Энрико Карузо… При желании можно послушать прижизненные записи Ленина, Молотова или Сталина... К слову, этой бесценной фонотекой зачастую и по сей день пользуются киностудии и прочие документалисты, крепко благодаря коллекционера, за то, что этих записей они нигде не могли найти.
«Дал объявление в местной газете, - рассказывал Джон, - что музей скупает старые пластинки по рублю за штуку, это хорошие деньги в ту пору были, народ и стал массово избавляться от хлама. Вот среди него такие бриллианты и попадались».
Джон вспоминал, что как-то к нему в музей пришел Иосиф Кобзон и попросил послушать, как звучит эта диковина, указывая на старинный граммофон. «Поставил пластинку и спрашиваю, мол, голос узнаешь? А он: голоса не узнаю, но очень душевно. Кто это? - Да это ты и поешь. Признал Кобзон свою студенческую запись и подивился, что в его домашней коллекции этой старинной граммофонной пластинки не сохранилось.
К слову заметить, в музее Джона снимались кадры нескольких сериалов и он, по просьбе режиссеров «засветился» в эпизодах.
Продолжая эксклюзивную экскурсию по музею своему племяннику, он остановился у механического пианино германского производства и продемонстрировал удивительные возможности музицирования на нем. Как оказалось, на этом пианино можно играть и руками, как на обычном, а можно и ногами, если очень хочется, а не умеешь. Уникальное изобретение немецких мастеров: потоки воздуха из раздуваемых ногами мехов заставляют двигаться барабан с перфолентой, а та, через замысловатый механизм «командует» клавишам по заложенной в нее программе и те сами нажимаются. Чудно! К слову, такие механические пианино могла себе позволить в царской России только знать из высшего эшелона. Молодые барышни, не имеющие музыкального образования, таким образом удивляли гостей виртуальной игрой, лишь имитируя касание пальцами клавиш. Не меньшую ценность, нежели механическое пианино, представляют собой роялино из Франции, клавикорд из Англии, многочисленные фисгармонии и даже шарманка, сделанная в Одессе. Стоит ли повторяться, что все раритеты в рабочем состоянии и первозданном лаке.
«Когда музей только открылся, о нем мало кто знал, а без посетителей он существовать не мог, - рассказывал Джон, - тогда, под настроение, я вешал на шею шарманку, выходил на набережную Волги и крутил мелодии. Вокруг всегда собиралось много народа ведь в живую никто не слышал как чудно звучит этот инструмент. Затем я медленно шел к музею, и как в сказке Андерсена, в которой Нильс с помощью волшебной дудочки избавил замок от крыс, приводил людей к себе в гости.
Джон заводил все глубже и глубже в свою сокровищницу, словно в сказочную пещеру Аладдина.
Огромный интерес вызвала коллекция утюгов, рассказывающая об истории эволюции домашней утвари, насчитывающая многие столетия. Здесь можно увидеть первый примитивный «рубель», экзотический спиртовой утюг, действующий по принципу керосиновой лампы, работающие на угле с дымоотводными трубами… Их сотни и каждый утюг уникален по-своему. Как-то Джон приезжал в Благовещенск и попросил племянника сводить его в антикварный магазин с целью прикупить если что приглянется. Конечно же его там ждало сплошное разочарование по части исторического ассортимента, но один китайский утюг с ручкой в виде дракона ему показался интересным. Спросил у мужичка за прилавком цену, услышал и ответил, что он и десятой доли того не стоит. «Есть у меня такие, китайские с драконами, - сказал он племяннику на выходе из антикварной лавки, - штук пять, но этот чуть-чуть отличается. Купил бы, конечно, но не за такую барыжную цену».
….Истинным украшением коллекции Джона является собрание золотофонных икон конца ХIХ – начала ХХ веков. Их история непосредственно связана с историей Ярославского края, так как в небольшом уездном городке на севере губернии Пошехонье широко использовали сусальное золото для создания икон. Скупка золотых вещей в советское время крепко преследовалось по закону и если бы доблестное КГБ что-нибудь пронюхало, то у ценителя старины глубокой были бы большие неприятности, и это очень мягко сказано.
...Поражает и огромная коллекция колокольчиков, среди которых нашлось место и тому самому, за который Джона в далеком детстве выгнали из пионеров.
«А, вот с этим колокольцем была забавная история, - вспоминал он. - Пришли в музей непростые с виду ребята и с порога попросили показать им коллекцию колоколов. Лицо одного уж больно знакомым показалось. Видел много раз, а где — не помню. Осмотрели коллекцию и попросили именно этот продать, мол, сколько стоит — за ценой не постоим. Колоколец этот штучный, петровской эпохи, ну, я им баснословных две тысячи долларов и загнул. Думал напугаю и пыл к собирательству поуспокою. А самый главный из них, что со знакомым лицом - «берем». Да, нет, говорю, стоит-то он стоит, но не продается. А тот главный экс-спикером Совета Федерации оказался. Шумейко то был. Его ребята уже на выходе сказали, что он бы и за пять штук баксов купил. Любит он это дело. Зря, мол, не продал.
...Спустя несколько лет места в музее стало катастрофически не хватать и в 1997 году был открыт второй музей — фарфора и каслинского литья.
В 2006 году, уже в третьем музее — отстроенного из руин старинного здания зазвучал настоящий орган, сделанный под заказ в Германии.
Звук, по словам очевидцев, просто божественный. Да и музицируют на инструменте не рядовые музыканты, а, как минимум, лауреаты международных конкурсов. Зал на 150 мест всегда заполнен до отказа, как впрочем и сам музейный комплекс пользуется бешеной популярностью у посетителей. Казалось бы, уже по определению нерентабельное предприятие Джон умудрился сделать успешным и прибыльным.
...Джон Григорьевич Мостославский ушел из жизни в июле 2015 года. В память об основателе первого частного музея на входе в комплекс «Музыка и время» установлена мемориальная доска. В память о своем Джоне «не сговариваясь» сразу остановились все часы - их не могли запустить несколько недель. Они пошли сами.
