Джон вспоминал, что как-то к нему в музей пришел Иосиф Кобзон и попросил послушать, как звучит эта диковина, указывая на старинный граммофон. «Поставил пластинку и спрашиваю, мол, голос узнаешь? А он: голоса не узнаю, но очень душевно. Кто это? - Да это ты и поешь. Признал Кобзон свою студенческую запись и подивился, что в его домашней коллекции этой старинной граммофонной пластинки не сохранилось.