Оригинал

Сейчас, когда наша страна потихоньку забывает слово «секуляризация», понимаешь, что настало время подумать о душе, пока о ней не подумал за тебя кто-то другой. А чтобы хорошенько покаяться, надо как минимум знать, за что. Все слышали телегу про семь смертных грехов, но не каждый сможет объяснить, почему именно семь? Почему, например, не два и не шестнадцать? И чем обусловлен такой странный выбор: гордыня, зависть, алчность, гнев, уныние, чревоугодие и похоть? Самое время разобраться, в чем сегодня действительно имеет смысл раскаяться, а к чему отнестись с лёгкой долей снисхождения.



Qui sine peccato est?

Сразу успокоим атеистов: с того света пока еще никто не возвращался, по крайней мере, последний случай был зафиксирован более двух тысяч лет назад. Потому пускай все те ужастики, что нам рисуют в «Божественной комедии» и сонме ее фанфиков, останутся на совести сочинителей. Концепция смертных грехов зародилась в Византии чуть более семнадцати веков назад, и тогда их было восемь − в некоторых источниках упоминается еще и лень. Это уже потом, на рубеже 6 и 7 веков н.э., так называемые смертные грехи перекочевали из Константинополя в католический Рим, где папа Григорий I собственноручно кое-что убрал, что-то добавил, и получилось то, что получилось. Магическая цифра «семь» просто ко двору пришлась. Таким образом, смертные грехи, как и религия в целом – чисто рукотворная вещь, хотя в чем-то и не лишенная здравого смысла.

В последнее время западные СМИ умиляют громкими разоблачительными статьями на тему «Религия – опиум для народа!», где мысль о том, что религиозные культы всегда служили эффективным инструментом сдерживания разрушительной энергии масс, преподносится как нечто новое и оригинальное, хотя сотни томов по научному атеизму из СССР уже успели покрыться полувековой пылью. Действительно, в истории были времена, когда власть той же католической церкви превышала светскую власть королей, и очень удобно было объявлять грехом всё, что не вписывалось в политику Ватикана и могло как-то навредить. Пропал урожай, нечего есть? Так не хлебом единым, сын мой, а за чревоугодие вообще знаешь, что бывает?..  Раздражают непомерные налоги и жестокость господина? Отдай кесарю кесарево, подставь другую щеку, ибо гневаться грешно!.. Ну и так далее. Только с началом эпохи Просвещения и зарождением позитивизма людей перестал устраивать аргумент о неисповедимости путей. И это хорошо. Если ты что-то делаешь, ты должен совершенно отчетливо понимать, почему и для чего. Грех тем и отличается от преступления, что максимальным ощутимым наказанием за него является общественное осуждение или в редких случаях муки совести. Так насколько же актуальна концепция семи смертных грехов сегодня?



Чревоугодие

Между прочим, на земле есть целая страна, где чревоугодие (обжорство, если угодно) возведено в абсолют, и у него даже есть свой аватар – красноволосый клоун в дурацком желтом комбинезоне. Люди каждый день идут в уютные ресторанчики и с чавканьем запихивают в себя все эти обжаренные в масле говяжьи отбивные, картофельные ломтики и луковые колечки, запивая шипучей коричневой водичкой. Не знаем, становится ли всё это плотью и кровью клоуна в желудке, но обществу, придумавшему сей ритуал, обжорство приносит колоссальные барыши. Простейшая эконом теория: растет спрос – растет и предложение. А это новые рабочие места, новые конкурирующие предприятия, борьба за новые рынки сбыта – одним словом, развитие. На каждого обжору приходится как минимум два-три кассира, два повара, один менеджер и уборщица. Подумаем, где бы оказались все эти бургерные короли, объяви вдруг верховная власть обжорство преступлением? А ведь во времена господства церкви грех практически приравнивался к преступлению. Сейчас такого, конечно, не произойдет, а потому грех обжорства больше не актуален. Личное дело каждого, что и в каких количествах съедать, а для разных девиаций есть менее пафосные названия – булимия, например.  



Зависть и алчность

Ничто не дает такого хорошего морального пинка к саморазвитию, как зависть к успехам других. Зависть – неисчерпаемый источник энергии, которую стоит направлять на созидание благ, а не на рытье ямы для более успешного соседа. Правильно завидовать правильным людям – великое искусство, завидующий по мелочам только крадёт у себя мир больших возможностей. Но, в конце концов, это тоже его личное дело. В принципе, то же самое можно сказать и об алчности как о стремлении приумножать материальные блага. Кто из нас не мечтает стать богатым? Только отчаянные аскеты и хиппи да те, кто и без того богат. Все эти волки с Уолл-стрит, одержимые жаждой наживы, разнокалиберный бизнес, которому в некоторых странах не дают развернуться –все они алчущие грешники, рабы Мамоны? А может, просто свободные люди, желающие быть хозяевами своей жизни?



Гнев

Опыт политических демонстраций по всему миру доказал: гнев вызывает страх, а где есть страх, там есть и много расторопных, суетливых людей, которые делают много правильных вещей. Как может считаться грехом то, что причиняет добро и наносит справедливость? На свете есть вещи, которые кроме как посредством гнева и такой-то матери никак не решаются, любой читатель вмиг привел бы длиннющий список примеров. Иногда хорошенько разозлиться не то что полезно, но и жизненно необходимо, тогда как гневаться понапрасну – всё равно, что пинать диван, о который только что ушибся.



Похоть

Самые гениальные строчки, когда либо написанные о похоти – это монолог Клода Фролло из «Собора Парижской Богоматери» Гюго, в котором он признается Эсмеральде в любви. Это пять страниц раздираемой плоти и вывернутого наизнанку нутра, это куча трупов в конце, а всё оттого, что один священник не сумел совладать со своей похотью. Точнее, не позволил себе ей отдаться, ведь самый верный способ справиться с каким-то пороком – это подчиниться ему. На Руси потому и не появилось инквизиции, что православным священникам было разрешено жениться, да и знаменитое доренковское «Мы вас терпим, пока мы дрочим!», обращенное к российским депутатам, имеет под собой веские основания. Удовлетворенная похоть – залог стабильности общества. Похоть двигает культуру, в том числе и массовую, похоть подталкивает к такому большому количеству ошибок, без которых жизнь стала бы до омерзения пресной. Благодаря похоти у нас есть «ВКонтакте» и «Метрополь». Вы правда хотите от неё избавиться?



Лень

На секундочку, весь мир, в котором мы живём, появился только благодаря лени. Обезьяне лень было карабкаться за обедом на пальму, и она сбила его палкой. Человеку лень было каждый раз вставать и переключать каналы телевизора, и тогда он придумал пульт. Лень всегда была движущей силой научно-технического прогресса, особенно четко это обозначилось тогда, когда появились люди, которые поняли, что на лени можно зарабатывать миллионы. Не будь лени и стремления хоть как-то облегчить себе жизнь, мы б до сих пор рубили деревья каменными топорами и пахали землю деревянными мотыгами. Сокрушаться по поводу своей лени в каждом отдельном случае – глупо. По-настоящему ленивых людей в мире встречается крайне мало, в основном человек ленится оттого, что он занят не своим делом или просто устал. Прежде чем расшибать лоб в припадке покаяния, имеет смысл немного передохнуть или задуматься о смене места работы.



Уныние и гордыня

Наконец-то мы добрались до настоящих смертных грехов. Действительно, пожалуй, только уныние и гордыню сегодня можно без тени сарказма назвать серьезными грехами. Казалось бы, странно, почему можно быть ленивым обжорой или похотливым завистником, а УГ (унылым гордецом) – нельзя? Все очень просто. Уныние и гордыня – это единственное из всего вышеперечисленного, что действительно мешает нашему развитию. Если алчный завистник как-то старается превзойти предмет своей зависти – стать богаче, успешнее, лучше – то гордец не шевельнет и пальцем, «ибо уже и так всего достиг», а унылый и вовсе не поверит в себя. В гордыне и унынии нет ни малейшего созидательного начала, один распад.



Мораль достаточно тривиальна: грешно всё, что противоестественно, что мешает в существующих условиях получать личный кайф от жизни и делать счастливыми других. Любые концепции и догмы – всего лишь преграды на пути человека к его свободе. А как он эти преграды преодолевает – со свисающими от переедания боками или изображая голых баб на салфетке – не нам судить. Важно только не путать лень с прокрастинацией,  алчность со жлобством, а гаргантюанское обжорство с  депрессивной булимией, да почаще отдавать себе отчет в своих действиях.