В первой части интервью Олег Семенец рассказал о том, почему решил заниматься спортом и как стал известным в Приамурье человеком. Во второй президент группы компаний «Планета-Медиа» Андрей Солдатченков решил затронуть моральные аспекты, тему семьи и узнал, почему Олег Семенец не стал мэром Благовещенска.

— В первую очередь хочу похвастаться тебе и зрителям. Это две медали самого престижного на сегодняшний день фестиваля Австрии — он проходит в городе Линц. В этом году я победил в двух номинациях, в одной получил золотую медаль, в другой — бронзовую. Это награды за работы, которые я снимал здесь. Актеры — это мои дети, соседки, знакомые, друзья. Эти награды я привез в свой город Благовещенск, но мне кажется, что город суховато относится к достижениям земляков. 

— Да, ведь это должно быть примером для молодежи. Вот смотрите, приезжают 10 титулованных чемпионов — надо брать этих детей, тиражировать, раскидывать по школам, показывать как пример. Возможно, сделать детскую аллею славы, аллею молодежи, чтобы каждый стремился попасть на нее. Только попасть из-за своих достижений, а не потому, что чей-то папа купил место. У нас много результатов. И поют дети и танцуют, немало спортсменов…

Но мы говорим о других вещах, о том, что кто-то где-то что-то построил, занял место в рейтинге журнала «Форбс». Создается культ денег. Забывать про достижения земляков — это последнее дело. У нас ставятся памятники по факту рождения, например, человек жил в Свободном, чего-то добился, но почему ему не поставили памятник раньше? Потому что когда они были в нашем городе, они были «наши», а «наших» в нашем городе не существует. А как они уезжают и становятся не «наши», то давайте аплодировать! Поэтому, чтобы моим детям поаплодировали, их нужно вывезти в Австрию, страну, которая намного меньше, чем наша. Они там станут чемпионами и, когда вернутся сюда, им поставят памятник. Надо чествовать людей, пока они живы, надо говорить им спасибо, пока они слышат это, пока они это воспринимают и еще не озлоблены.

Не буду называть имени, рассказывать об обстоятельствах одной истории. Проходит чествование тренеров, все аплодируют. Выходит председатель спорткомитета — тогда министерства еще не было. Так вот, он награждает всех одним, вторым, называет фамилию тренера и говорит, мол, выходите — мы вас награждаем за заслуги перед областью. Он не выходит. Весь зал поворачивается, видит, что он сидит и отмахивается. Его все подгоняют, он встает и говорит: «Когда я вас просил экипировку для моих детей выдать, вы мне ее дали? Когда я просил оборудование для моего зала, вы мне его дали? Я до сих пор тренирую их на улице, они бегают в шапках-ушанках. А вы мне сейчас даете бумажку за вклад в развитие Амурской области».

Тренер сел. Все заткнулись, сидели молча, никто не шевелился. Продолжение истории: его бумажку откладывают, называют фамилию другого тренера — а тот поднимается и идет за наградой. Он работает на таких же условиях, у него так же ничего нет, не было и не будет. Формат единства отсутствует. Идея, в лучшем смысле этого слова, ее нет.

— Все-таки втащил меня в эту политику! Я баллотировался в думу, думал, что это на что-то повлияет. Я прошел первый тур, собрал определенное количество голосов, разговаривал с людьми и объяснял, что нам все равно придется делать что-то самим: подстригать газон, красить бордюры, а я, находясь там, смогу на что-то влиять. Но в итоге, чем выше я поднимался, чем больше разбирался, тем больше удивлялся. И в итоге я просто разочаровался и понял, что с одинокими мамочками, кривыми папашками, я смогу больше сделать для того, чтобы их дети чего-то добились.

Все дети классные. Нет плохих. Они все выходят из семьи, которая их порой уродует. Борясь за семью, надо бороться за ее нравственное состояние, уклад происходит там, а если мать постоянно орет, бьет детей… Почему я постоянно говорю «мать»? Я постоянно вижу, как отцы наказывают, ругают, наставляют и вижу, как мамки орут, шлепают. Мне кажется, происходит деградация женщин! Я не хочу кого-то обидеть, но мы можем сейчас выйти с работы с вашими операторами — мы увидим на двух-трех курящих парней человек 10-20 девушек. А самое веселое, и страшное, как в черном юморе, когда идет молодая мамашка, катит коляску с ребенком, смолит и в руке банка пива!

— Да, это страшно, деградация есть. Никто не подойдет, зачем к ней подходить — это ее дело, ее жизнь, ее ребенок. Если она на улице этого не стесняется, то можно представить, что она делает дома. И потом ребенок вырастает на этом примере. Существуют другие мамашки — хорошие, которые как кокон обволакивают ребенка, не дают ему самостоятельности. Когда он выходит на площадку из этого курятника, он попадает под око ястребов, сильных мира сего. Хулиганы, какие-то наркоманы, и они его, раз — хватают, едят — а он не может им противостоять, потому что мама закатывала носочки, футболочки. И я не могу их переубедить, они стоят, опускают глазки.

Я приучаю детей к самостоятельности. В поход ходим, отправляемся на сплав, я им говорю — что поймаете, то и съедите. Формирую эти образы. Мы сейчас на соревнования выезжаем, все дети с рюкзачками. Я тебе сто процентов говорю, два-три придут с рюкзаком, двумя авоськами и в зубах будут держать какой-нибудь кусок курятины. Мамы со своей любовью перебарщивают и непонятно, кто мамашек поступает хуже. Ребенку из неблагополучной семьи можно сказать: вспомни, как ты раньше жил, и как сейчас, а из такой семьи, ему ничего не скажешь! Как его убедить, что сейчас он должен служить в армии и кормить мошкару под Хабаровском на Красной речке. Как ему объяснить, что лишения укрепляют дух, закаляют? Раньше армия этим занималась, теперь служить в армии не модно, не престижно, не актуально.

— Чувствуется подковырка! 

— Если бы я был мэром, я бы в первую очередь собрал себе здоровую команду. Идейных людей, которые занимались бы не только кассой. Эти люди не боялись бы говорить, думать. У нас много таких. У нас много преподавателей, которые хотят учить и не хотят сидеть на кассе и отслюнявливать направо и налево. Я знаю таких людей, я с ними разговариваю, общаюсь. Получается такая ситуация: дали человеку денег на спортгородок, он построил спортгородок, а какая-то тетенька, не мэр, в его окружении что-то сделала. Они все портят, а потом имя мэра рушится. Мэр дает команду, а они говорят: «Да ладно!». А потом люди, которых мы называем гражданами, смотрят наверх и говорят, что просили мэра, а ничего не получилось. Мэр должен быть жестким и суровым. Был бы я мэром, я бы почистил свои ряды!

— Аналогично! Хорошей тебе передачи! То, что я смотрел — это достойно и интересно. Спасибо, что работаешь. Молодчина!

Интервьюер: Андрей Солдатченков