Экс-прокурор Приамурья Владимир Чистов: «Я снова счастлив»

Амурская область, 14 января, ИА «Порт Амур». Владимир Чистов запомнился многим жителям области не только своей говорящей фамилией, но и чередой громких уголовных дел, которые региональная прокуратура под его руководством инициировала в отношении высокопоставленных лиц, в том числе и одного из бывших глав региона. «Чистов чистит Приамурье» — подобные заголовки в 2007-м были не редкость, а сам Владимир Тимофеевич на острые вопросы журналистов о некоем «политическом заказе» сдержанно тогда отвечал: «В Приамурье нет действительно сильных политических партий, но зато есть проступки чиновников». О своей жизни после отставки генерал юстиции рассказал в интервью газете «Амурская правда». 

Закат прокурорской карьеры Владимира Тимофеевича совпал с тяжелейшими испытаниями в личной жизни. За короткое время он похоронил сначала младшего, а потом среднего своих братьев. Страшным ударом стала случайная смерть младшего сынишки, а затем трагически погибла жена… Старший сын в то время уже был студентом, учился в университете в Сибири. На руках осталась двенадцатилетняя дочь.

Сразу после отставки Чистов недолго работал в областном правительстве, затем был представителем металлургической компании «Мечел» в Приамурье.

— А сейчас я обычный пенсионер. Научился в бильярд играть, даже чемпионом стал.

— Вы снова женились?

— Женился, и очень счастлив. Более того, у меня сын родился! Уже семь месяцев. Скоро Ирина с ним спустится. А пока я вам дом покажу.

По ступенькам спускаемся в сокровенную комнату для экс-прокурора. В окружении стен с обоями пастельных оттенков, где в рамках висят картины — в том числе и живопись погибшей жены Елены, ярким пятном выделяется зеленый бархат.

— Классно! — не смог сдержать эмоции фотограф Андрей Ильинский, нацеливая объектив то на бильярд, то на картины и настенные часы, выполненные тоже в бильярдном стиле — с шарами и кием вместо стрелок.

— Здесь я тренируюсь и встречаю друзей. Мы даже турниры иногда проводим. В целом сейчас жизнь наполнена яркими вещами, которых раньше у меня не было, — задумчиво произнес экс-прокурор. — Была только работа, работа и еще раз работа. Очень серьезная, большая ответственность.

Мы поднялись в гостиную и снова расположились у камина. Не подозревала, что Чистов обладает тонким чувством юмора. Сегодня мы увидели этого человека совсем с другой стороны. Он был гостеприимен и постоянно шутил.

Вот старые прокурорские бумаги сжигаю, — подливая горючей жидкости на дрова, с улыбкой заметил собеседник. — На свободе всегда лучше. Потому что работа сейчас в государственных структурах — каторга. Для тех, у кого есть совесть.
Пока разгорались дрова в камине, мы рассуждали о смысле жизни, о том, насколько сложнее стало простому человеку попасть к любому чиновнику для решения наболевшего вопроса.

— Понаставили вокруг себя столько разных препон! — заметил экс-прокурор. — Везде свои пропуска. Просто так не войдешь ни в какую структуру. А это о чем говорит? Об отдалении государственных органов от людей и непосредственно тех вещей, которые они обязаны делать. Сидит чиновник и вполне искренне считает: если я выполняю государственные функции, то я — государство. Это не так. Он слуга прежде всего. И в этом очень серьезное отличие того, что было раньше, и сейчас.

Сорок лет прокурорского стажа с учетом работы на Крайнем Севере дают право рассуждать откровенно. Но сегодня Чистов больше поглощен заботами о семье — жене Ирине, с которой вместе воспитывает четверых детей — двух девочек и двух мальчиков.