С самого начала визита в КНДР у «посланников мира» из Благовещенска начало закрадываться сомнение, что та самая дружба между народами не такая уж и доверительная. Точнее, засомневался Юрий Мостославский, в то время как его редактор был абсолютно уверен в искренности чувств.
Сомнения Юрия были, отнюдь, не беспочвенными. Уже в первый день, как было рассказано выше, им не дали спокойно прогуляться по близлежащим окрестностям Пхеньяна, отследив на счет «раз» и настоятельно порекомендовав вернуться в гостиницу. На следующий день туристы - журналисты вернулись с «правильной» экскурсии, демонстрирующей преимущества государственного развития, основанного на идее чучхе Ким Ир Сена (опора на собственные силы – прим. авт.)
Уединившись в номере и уставившись в телевизор, по которому шел какой-то парад, журналист и редактор под рюмочку очередной сорокоградусной «Женьшеневой» обменивались первыми впечатлениями.
Мы вас внимательно слушаем
И тут Юрию показалось, да что там показалось, он отчетливо услышал со стороны противоположной стены комнаты, где находилась электрическая розетка, какие-то посторонние звуки. Он встал и подошел ближе – из розетки действительно шло тихое потрескивание. «Может, контакт подгорел»? – подумал он и наклонился понюхать. Запаха оплавленной изоляции не чувствовалось. Ю.М. сказал об этом Дроздову, высказав предположение, что в розетку вполне возможно вмонтировано какое-то подслушивающее устройство. Редактор ответил, что этого быть не может, корейцы – наши друзья, а мы – их друзья и что-то еще в этом роде. Короче: допили, уснули и забыли.
Нельзя сказать Юрий страдал манией преследования, но он решил эту тему с «говорящей» розеткой, что называется, провентилировать до конца. Следующим вечером, как бы невзначай, он подошел поближе к источнику душевного раздражения и отчетливо сказал, типа обращаясь к Дроздову: «Анатолий Павлович, жаль, что на стеллаже представлены работы Ким Ир Сена только на корейском языке, были бы на русском – можно было бы и почитать». Редактор понял, что затеял журналист и подыграл: «да, было бы не плохо».
На следующее утро в гостиничный номер Дроздова (розетка стрекотала только у него) постучали. У двери стоял человек в униформе, на руках которого лежала увесистая кипа книг. Человек извинился и добавил, что труды Ким Ир Сена, переведенные на русский язык всегда приносят дорогим гостям в номера в день их прибытия, нынче же просто не успели. Человек поставил политическую литературу на полку, еще раз извинился и вышел.
Дроздов с Мостославским переглянулись. Совпадение? Или их разговоры действительно прослушивались? Ответить однозначно на этот вопрос было невозможно, нужны были дополнительные проверки на искренность дружбы между братскими в ту пору народами.
На всякий случай Юрий и Анатолий Павлович решили обмениваться впечатлениями исключительно ванной комнате при включенном душе. Даже если в ванной, хотя и маловероятно, тоже была хитрая розетка, то шум падающей воды напрочь заглушал речь.
Сомнения разрешились
…Прошло несколько дней, и настал последний, с прощальным обедом в ресторане. Для журналиста и редактора был накрыт отдельный столик на двоих. На столике том стояли тарелки с едой, а посреди пластиковая вазочка с такими же пластиковыми, выцветшими от времени цветами. «Зачем они здесь, ведь мешается» – подумал Юрий и решил сдвинуть ненужный предмет на край стола. Увы, вазочка была намертво прикреплена к столу. «Наверное, чтоб кто-нибудь не прихватил на сувенир, да кому такое добро нужно? Или…», - улыбнулся он и, пожелав приятного аппетита своему редактору, приступил к трапезе. Еда была невкусной и это мягко сказано. Преснятина, с полным отсутствием мясных или морских ингредиентов. Здесь нужно отметить, что в середине 90-х в Северной Корее из-за наводнения случился страшный голод, так что отсутствие деликатесов на столе было вполне оправдано. Что делать – надо есть, до Родины еще несколько часов ожидания в аэропорту и перелет.
…Вскоре официант принес чай, если то пойло можно было назвать чаем, как бы намекая, что пора и честь знать. Наверное, так бы все и закончилось, если бы к другому столику, что напротив, за которым восседали иностранцы, другой официант не принес поднос с огромной, аппетитно подрумяненной курицей. У Юрия, как у собаки Павлова, сработал условный рефлекс первого порядка, и потекли слюни. Он вспомнил про вазочку с цветами, наклонился к ней поближе и произнес: «я бы за такую курицу Северную Корею возлюбил, как собственную супругу». Дроздов сказал, мол, вставай, это не про нашу честь. Едва они успели оторвать задницы от стульев, как увидели грациозно лавирующего между столиками и несущегося к ним человека с натянутой улыбкой и жаренной курицей на подносе. Он пробурчал нечто невразумительное про «извините», «не успели», «приятного аппетита» и удалился прочь.
Дроздов все понял, и про розетку и про вазочку с цветами. Юрий показал ему жестом, что едим молча, все разговоры – на улице. Они доели внеплановый презент, заполировали его остатками остывшего чая - надо было кофе у вазочки попросить и пошли в номер собирать манатки. Анатолий Павлович был несколько расстроен, хотя его так до конца и не покинула надежда про случайные совпадения. Юрий же был абсолютно уверен, что курицу после чая не подают.
…В кармане жилетки по-прежнему оставались две непочатые купюры по 100 вон каждая. Для северных корейцев – это огромные деньги, для туристов – баловство. Редактор накупил мелких сувениров, журналист же решил не мелочиться и вложил весь капитал без остатка в две бутылки водки – для себя и для брата.
Водка та была не простая, а с гадюкой внутри. Юрию корейцы объяснили, как правильно выбирать такое зелье. Важно, чтобы голова змеи была наверху у самой пробки, где есть немного воздуха. Если же рептилия свернулась клубком на дне, то водка и не стоит своих денег. Так вот, что касается основного секрета водки со змейкой: ее запускают в сорокаградусный ад живой! Если гадюка сильная, то она будет бороться за жизнь до «победного конца», пытаясь добраться до воздуха в горлышке. В таком, вертикальном положении она умирает, но перед смертью впрыскивает в водку большую порцию яда. Это зелье считается очень ценным продуктом, оказывающим благотворное влияние на мужское здоровье. Именно такие две бутылки для Юрия и помогли выбрать корейцы.
Забегая вперед, отметим, что брат Игорь разобрался с презентом в первый же вечер после вручения. Он отметил, что водка жутко вонючая, но если ее закусывать змейкой, то получается вполне сносно.
Послесловие
Увидеть настоящую Северную Корею у Юрия не получилось, да и не могло по определению. Нищета с суточной плошкой риса за рабский труд на плантациях была скрыта мощным идеологическим забором и шторками на стеклах автомобиля.
Нет, кое-что ему удалось таки увидеть. Издалека. Из-за спин «людей в черном».
Столица КНДР – безусловно, красива, но в Пхеньяне проживает лишь партийная элита с родственниками, а также жители с кристально-чистыми помыслами о настоящем и светлом будущем. Таких в Северной Корее немного – процентов десять. Для них квартиры в элитных домах, дорогие магазины с хорошими продуктами, отличные школы и медицинские центры. Хотя и в столице свет бывает всего по нескольку часов в день.
90 же процентов не самого благонадежного населения прозябают в малых городках и утлых деревушках, практически без электричества и совсем без отопления. Крестьяне горбатятся на рисовых плантациях по колено в воде. Вместо тракторов – волы, запряженные в повозки с деревянными колесами. Волов не хватает – впрягаются люди. Такие картинки иногда можно было наблюдать из окна автомобиля, но фотографировать – запрещено.
В домах северных корейцев (с горем пополам Юрию удалось попасть в одну квартиру) из мебели лишь кровать – тумбочка, и то в лучшем случае. Телевизор и холодильник – непозволительная роскошь, да и проку в них, если нет света. Но зато на стенах в обязательном порядке, под страхом тюремного заключения, должны висеть портреты вождей. С них нужно сметать пыль еженедельно – проверяющие органы заходят в дома без стука и не дай бог…
Чтобы отправиться в гости в соседнюю деревню – нужно обязательно уведомить старосту, тот доложит вышестоящему начальству, оно в свою очередь – старосте соседней деревни, он – встретит. Любая провинность – тяжелейшие исправительные работы… Люди здесь живут в постоянном страхе и не улыбаются…
Во всяком случае, тогда, в середине 90-х в Северной Корее было именно так.
